168
Андрей Тимонин – основатель и директор института педагогики и психологии КГУ, и, вероятно, один из самых известных и популярных преподавателей в Костроме. Все изменилось, когда в конце прошлого года его обвинили в получении взяток от студентов за хорошие оценки.
Это был очень сложный год: отстранение от должности, разговоры за спиной, допросы, а потом и страшный диагноз.
В конце сентября Андрей Иванович вышел на работу (сейчас расследование завершено). Сегодня он впервые решил рассказать о том, что с ним произошло.
«У меня в руках этих денег не было»
Сейчас мне предъявили обвинение совсем по другой статье. Было «взяточничество»… Теперь — «мелкое взяточничество» и «мошенничество» Звучит по-другому. Поставили меня на одну доску с Улюкаевым (министр экономики России, его обвиняют в вымогательстве взятки – Ред.).
Этим, может, надо было гордиться (смеется…). По крайней мере, отпали основания для моего отстранения от должности, я могу работать.
Следствие говорит, что было несколько человек, которые якобы собрали деньги и передали их мне. А я якобы сказал преподавателям, что они должны сделать так, чтобы эти люди сдали все экзамены.
Я не могу сказать, они собирали эти деньги или нет. Может, правда, собирали. Куда они потом пошли, кому? У меня в руках их не было.
С теми, кто написал на меня заявление, мы после этого не общались. Эти девушки до сих пор у нас учатся на заочном отделении. Что их толкнуло, не знаю.
Девушка, которая написала заявление, в свое время переводилась с одной формы обучения на другую. Там была разница в учебных планах, ей надо было досдать экзамены. Денег у нее не было. И я давал ей в долг. Она учится на контракте, и ей не хватало 5 тысяч на оплату. Я ей эти деньги дал.
У нас все знали, что у меня можно взять взаймы. Это же не только она, таких студентов много. Я могу привести и другой пример, когда человек сидел, плакал, я подошел спросить, что случилось. Она говорит: «Я буду бросать институт, потому что у меня дома все плохо, работы нет, я учусь на очном отделении. Мне даже хлеба купить не на что». У меня были в этот момент 2 тысячи, я их взял и отдал.
Но главное – не деньги. Она поняла, что можно перейти на индивидуальный план, устроиться на работу, что есть возможности, о которых она просто не знала. В итоге, она ими воспользовалась. Через какое-то долгое время она мне эти 2 тысячи отдала.
У нас есть студенты некоторые, которым даже жить негде было. Квартира -дорого, общежитие не всем раньше давали. По неделе у преподавателя дома некоторые жили. Ну вот ситуация такая.
Но чтобы я взятку вымогал… За что?
«Все равно будет обвинительное заключение»
Проблема в том, как все раздувалось, как все преподносилось, как накручивалось. Никогда в жизни и в мыслях не было, чтобы сказать: кто-то не сдаст у меня экзамен и что-то за это потребовать. Всегда было наоборот. На экзамен приходили ко мне с удовольствием, но знали, что сдать его сложно. Все мои занятия — это «дни здоровья». То есть студенты даже если были слегка больные и могли где-то там на других занятиях сказать: «А я не пойду», ко мне всегда придут. Потому что лучше прийти, чем не прийти. Если три раза пропустил – это нормально, четыре – это уже 4 дополнительных вопроса на экзамене, пять – то 5 дополнительных вопросов и так далее.
Я понимаю: все равно будет обвинительное заключение. Они все равно будут передавать его в прокуратуру с определенными надеждами, чтобы это передали в суд.
Я, в общем-то этого не боюсь. Я всегда верю в хорошее. Я верю, что суд должен разобраться.
«Врачи говорят, что еще есть проблемы»
Знаете, самое обидное было услышать от обывателей, что я, чтобы всего этого избежать, специально изворачиваюсь, выдумываю болезнь. Симулирую.
С 2015 года я перенес 6 операций из-за онкологии. Сначала — в костромском онкодиспансере, потом — в клинике имени Вишневского. В марте этого года – операция в Костроме, в мае – в Москве.
Казалось, у меня наступила ремиссия. Но в этом году снова начались метастазы. Врачи говорят, что это все из-за нервов. После лечения в Москве стало лучше. Сейчас, главное, бороться с послеоперационными лимфостазами.
Мне попались чудесные доктора и в Костроме, и в Москве. Я очень благодарен врачам Андрею Гончарову и Илье Скрябину. Благодаря им я попал в московскую клинику имени Герцена, получил квоты на дорогостоящие операции.
В клинике имени Герцена врачи договорились, чтобы мне сделали диагностическую процедуру в курчатовском институте. Она стоила полцены. Но даже таких денег, около 45 тысяч рублей, у меня не было. И мой московский друг эти деньги отдал. И сказал, чтобы я даже не думал их ему возвращать. Он сказал: «Нас осталось мало тех, кто болеет за дело…» Да, люди в таких ситуациях и проверяются.
Что сейчас? Я инвалид 2 группы. В Москве сказали, что есть еще проблемы. Наблюдаться надо каждые 3 месяца.
Мне помогали и пациенты онкодиспансера. Чужой опыт всегда важен. Всегда кажется, что это не произойдет со мной. А когда ты оказываешься с бедой один на один… Знаете, у нас в психологии есть у нас такое понятие — «копинг-поведение». Это совладающее поведение (действия, которые позволяют человеку справиться со сложной ситуацией или стрессом – Ред.).
«Дочка записывала видеобращения в больницу»
Как я жил этот год? Жена устроилась на две работы. Руководство вуза мне помогло. Оплачивали больничные. Также я являюсь руководителем научного проекта, за который мы получили внушительный грант. Преподаватели и руководство решили выплачивать мне за его руководство небольшие суммы. Их я использовал на лечение.
Я подрабатывал в научных журналах – писал рецензии и статьи в соавторстве. Кроме того, с июля я инвалид второй группы. Поэтому теперь получаю пенсию.
У меня трое детей. Две дочери уже взрослые — преподаватели. Младшей — 5 лет. Она записывала мне видеообращения в больницу. Приводить детей в палату — очень плохая идея. Они еще успеют насмотреться…
О поддержке
Сейчас во всей этой истории так много такого, что каждый раз что-то добавляют, накручивают. Я понимаю, что когда звучит слово «деньги», сразу начинаются подозрения.
Но даже «Студенческая весна» (фестиваль творчества студентов в КГУ – Ред.) — это сложный проект. Это мероприятие не трехкопеечное. Всегда спектакли с красивыми декорациями. Обычно денег не хватает. У нас на это мероприятие всегда мощный фандрайзинг, чтобы найти средства. Поэтому я искал тех людей, которые нас поддержат, и мне никто не отказал. А теперь начинается накручивание, откуда деньги…
Во время «Студвесны» студенты показывали свои сценарии, советовались, когда что-то не шло. Я всегда был рядом.
И когда все это случилось, я услышал много слов поддержки. Я удивился. Я понимаю, если бы это были только наши выпускники. Но столько разных людей, я просто диву даюсь. Писали мне лично, писали в нашей группе, в общем чате. Группа «Вконтакте» до сих пор существует.
Я сегодня ездил в следственный комитет, потом на планерку, по делам. И мне таксист говорит: «А когда вы на работу вернетесь?». Я его спрашиваю: «А вы кто?» Может, думаю, родитель какого-то студента или выпускник. У нас выпускников тоже море. Он говорит: «Я просто вас знаю. Я часто вожу ваших преподавателей, студентов. Я же вижу, как они к вам относятся».
Со 2 октября я принял решение перейти на другую должность — теперь я не директор Института педагогики и психологии. Посоветовался с женой… Хотя нет, сначала посоветовался с коллективом. Сейчас я — профессор кафедры педагогики и акмеологии личности. Уверен, так будет лучше всем.
Целый год я был отстранен, но мне звонили коллеги и студенты, приходили домой, поддерживали и советовались. Когда человек хочет делать дело, нужное и важное не только для него, но и для других, это всегда видно.
Да, меня можно отстранить приказом, а отнять мое дело вряд ли кто-то сможет.
Записала Мария КУЛЕШОВА-РОГАНОВА,
специально для портала KOSTROMA.TODAY.
PS. После окончания разговора мы с Андреем Ивановичем направились к выходу, как вдруг к нему с радостными криками, подбежали две студентки. Обняли его и попросили сделать селфи.
