9
Новосибирск утопал в зелени, Обь «кормила» заводы электричеством, а «хозяин тайги» воевал с диссидентами
Середина прошлого века — время больших перемен и открытий. Строительство ОбьГЭС, аэропорта Толмачёво, первый троллейбус и первый телевизор — все это приметы эпохи. Так же как и появление на улицах стиляг — одни осуждали их, другие им завидовали.
О времени и о себе рассказывает Владимир БИТЮКОВ, заслуженный эколог РФ, почти 30 лет проработавший начальником гидротехнической службы «Новосибирскэнерго».
В телятниках через всю страну
— Владимир Петрович, вы коренной новосибирец?
— Нет, моя семья прибыла сюда из Красногорска Московской области в октябре 1941 года. Из зоны боевых действий в Сибирь было эвакуировано много предприятий, и в том числе наше — приборостроительный завод имени Ленина. Сейчас он находится на площади Калинина. В ту пору мне было около четырех лет. Мы, дети, легче воспринимали трудности переезда. Не представляю, что чувствовала моя мама, как она все вынесла!
— Вы помните подробности путешествия?
— Ехали дней десять в вагонах, в которых перевозили скот, так называемых телятниках. В памяти, как вспышки молнии, остались отдельные моменты. Помню, в конце состава была платформа, на ней — зенитное орудие. Состав остановился, когда сбили немецкий самолет-разведчик. Еще помню чувство жажды. Это страшнее голода — сухая голодовка. Случалось, люди пили содержимое ночных горшков, потому что терпения не хватало.
На станциях были краны с надписью «Кипяток». Оттуда бежала горячая вода. Я кричал: «Дайте пить!» Мама отправилась за кипятком и отстала от поезда. Брат потом рассказывал, как ее посадили на самолет добрые люди и она нас догнала.
Отец приехал позже. Его оставили, чтобы готовить завод к взрыву на случай, если захватят немцы. Он прибыл в Новосибирск в качестве комиссара эшелона.
— Как вас встретили сибиряки?
— Людей расселили в перевалочных пунктах. Наша семья жила в бывшей школе пограничной охраны, где ДК «Прогресс». С 1941 по 1942 год зимовали в классах. Там была большая конюшня, ее освободили, чтобы разместить оборудование. Это здание необычной архитектуры сохранилось до сих пор. По весне мы копали землянки на месте улицы, названной в честь эвакуированных красногорцев Красногорской.
Потом нас поселили на улице Щетинкина, в доме нэповских времен. Жили в страшной тесноте, ютились в каждом углу, летом даже на чердаке. Я потом часто проходил мимо этих домов, и мне, как говорится, душу грело — здесь прошло детство. В замкнутом пространстве двора было много детей, мы придумывали разные игры… В середине 2000-х годов эти дома начали сносить, и я зашел в маленькую комнатку попрощаться. Людей уже выселили, начали ломать половицы. Я увидел брошенное хозяевами пианино. Оно занимало полкомнаты. Как мы в такой комнате жили впятером? Трудно представить...
Без электричества как без воздуха
— Профессия гидротехника в те годы была востребованной?
— Конечно. Так как промышленный потенциал города увеличился в несколько раз, дефицит электроэнергии был страшный. Производили веерные отключения. Приходишь домой, а там свет отключили. Моя бабушка научила меня делать коптилку. Керосин был тогда у многих, горели примуса.
В 1947 году родители отправили меня в пионерлагерь в поселке Барабка Искитимского района. Электричества в лагере не было, а кино показывали! Приезжала кинопередвижка, киномеханик привозил с собой бобины и заводил динамо-машину. Вывешивали простынь, и начинался фильм.
По окончании войны руководители нашего государства вспомнили завет Ломоносова: «Могущество российское будет прирастать Сибирью». И в 1950 году начались изыскательские работы перед строительством Новосибирской ГЭС.
— Очевидцы говорят, это была грандиозная стройка…
— Первый бетон в фундамент станции заложили в 1953 году. Я тогда учился в восьмом классе, хорошо помню, что весь город жил этой стройкой. Об этом пели песни. Помните слова Пухначева: «Над широкой Обью бор шумит зеленый, над широкой Обью чайки день-деньской»? Был комсомольский призыв — на всенародную стройку! Я стал инженером-гидротехником водного транспорта. В 1965 году был назначен на должность начальника гидротехнической службы, где проработал до 1990 года.
Для чего построили ГЭС? Чтобы электроэнергии было достаточно. Еще одна задача — улучшить судоходные условия на самом трудном для речников участке, со множеством перекатов. Чтобы, как говорится, было семь футов под килем для большетонных судов — два метра десять сантиметров. Кстати, люди тогда очень активно пользовались речным транспортом. На север ходил пароход «Карл Маркс», флагман речного флота на Оби, трехпалубный красавец с колесами по бокам. На реке тогда было тесно.
Обыкновенные чудеса
— Как менялся облик города?
— Я эколог. Хорошо помню, что тогда представлял собой Новосибирск. Это был город-сад, он утопал в зелени, транспорта было немного.
Ядром Калининского района, где располагался наш энергетический цех, была улица Богдана Хмельницкого. Когда началась холодная война, здесь стали строить завод химконцентратов. И не только завод, но и соцкультбыт тоже — ДК имени Горького, кинотеатр «Космос»… Этот район называли соцгородом, туда люди ездили как на экскурсию. В тот же период открыли аэропорт Толмачёво, Коммунальный мост. В 1957 году построили завод крупнопанельного домостроения, производивший панели. Люди заселялись в новые дома — с песнями под гармошку.
Все это очень энергоемкие предприятия, и запуск ГЭС позволил развивать эти отрасли народного хозяйства.
— Как обустраивался быт новосибирцев, когда город получил новые мощности?
— Во-первых, появилось телевидение, стало возможным смотреть кино не выходя из дома. Когда строили телевышку, тоже ходили туда на экскурсию. Небывалое дело было!
Я один из первых телезрителей в Новосибирске. Телевизор «Рекорд» стоил две тысячи сто рублей, и я откладывал деньги на сберкнижку. Экран «Рекорда» — 35 сантиметров по диагонали. Но еще раньше был телевизор КВН. Чтоб увеличить его изображение, ставили линзу. Смотреть собирались все соседи. Сигнал был плохой, я измучился, когда антенну делал. Ходил в библиотеку, изучал журнал «Радио». Однажды чуть не упал с крыши, когда антенну устанавливал.
Еще одним большим событием стало появление троллейбусов. Трамваи иногда сходили с рельсов, люди висели в дверях, не могли поместиться в салон, поэтому новому виду транспорта были очень рады. Теперь и у нас стало как в песне: «По Москве идет троллейбус, шинами шуршит…» Вообще все, что происходило в 50-е годы, казалось чудом.
Стиляги и «Медведь»
Фото из личного архива Владимира БИТЮКОВА
Владимир Битюков:
— Облик города сохранили старые фотографии. Вот на снимке стенд, городская газета открытого типа. Называлась «Медведь», орган городского комитета ВЛКСМ. Здесь нарисован медведь с копьем, на конце которого висят стиляги.
Смотрели кино про стиляг, которое вышло в 2008 году? На мой взгляд, фильм все это дело несколько приукрашивает. Я помню, в основном стиляг не любили. Видите на фото, как все люди одеты? Плохо. А вот — стиляги… Если бы им дали волю в то время, наверное, мы ничего не смогли бы сделать из того, что сделали. Не построили бы ГЭС. На стройке стиляг не было.
Потом они стали диссидентами, гонимыми. Они ставили себя вне общества, выделялись. Сейчас тоже многие, я смотрю, выделяются.
Смотря как выделяться! Хотя в какой-то части мы стилягам завидовали, потому что они одевались хорошо. А жена мне говорила: «Ты сам стиляга!» Мне нравилось, что у них были не особенно широкие брюки. Как-то раз я взял мамину швейную машинку «Зингер» и брюки заузил.
