0
Встреча с министром проходила после ужасающих событий в Перми. Совсем недавно была Казань, еще раньше — Керчь. Может ли культура и профильное министерство как-то влиять на психологическое самочувствие общества и как? Наталья Ярославцева была сурова в своих оценках. Чувствовалось: наболело.
— Если человек неадекватен, ему можно помочь только медикаментозно. Что касается принимаемых мер со стороны власти в целом, во-первых, при правительстве Новосибирской области действует антитеррористическая комиссия, на которой мы (члены правительства, руководители министерств и силовых ведомств. — Прим. ред.) регулярно рассматриваем вопросы безопасности учреждений, образовательных в том числе. Существуют жесткие требования по тревожной кнопке, видеонаблюдению, охране — все это стоит на контроле. Но, к сожалению, мы никогда с вами не угадаем «того самого», потому что, как правило, ружье в руки берут дети как раз небуйные, они тихо и долго ходят с мечтой, что всех поубивают. Сейчас в школу моей внучки пришла бумага, что все дети должны пройти тестирование на наркотики и прочее. Предположим, кого-то выявят, но возьмется ли именно этот ребенок за оружие, не знает никто. Другое дело, что от каждого из нас зависит, как мы следим за состоянием детей. В том числе это зависит от контента, который сейчас дает культура, от прессы, телевидения и Интернета. Детям забили голову. Важно помнить: если в спектаклях, например, будут говорить о том, что, чтобы быть счастливым, нужно быть активным, улучшать вокруг себя мир, значит и дети будут такими расти! Недавно я приезжала в микрорайон Октябрьский, там восемь тысяч людей живет, и у них, представьте, есть свое тимуровское движение! У детей даже на повязках написано «Тимуровец». Никто из взрослых их не заставлял, они сами захотели. В микрорайоне мало зелени, и они занялись посадкой деревьев. Вопрос: если бы дети не читали «Тимура и его команду», откуда бы они узнали о такой модели поведения? Нужно рассказывать о позитиве, от контента очень многое зависит. Я, бывает, до хрипоты спорю с нашими театрами, например с «Первым театром». Или Алексею Крикливому (Новосибирский академический молодежный театр «Глобус». — Прим. ред.) по поводу «Одной абсолютно счастливой деревни» я недавно честно сказала: «Меня раздражает, что вы из военных сделали дураков на сцене. Как эти тупые люди могли победить в войне?» Этот вопрос вам задаст любой зритель. И это простой человеческий разговор, а не цензура. Почему я как педагог, заслуженный учитель России, кандидат педагогических наук, министр и, наконец, просто как бабушка и мать не могу задать этот простой вопрос? Ведь, если я это вижу так, еще миллионы людей это могут так увидеть! Если я чувствую душой и сердцем, что это так, я буду об этом говорить. Если помнить, как отзовется наше слово, если меньше будет жести на сцене и экране, может быть, кто-то из детей спохватится и не пойдет стрелять в людей, а пойдет, например, в театральную студию. И будет играть там спектакли для детей. Важно помнить, что средства культуры и искусства важны для нас в первую очередь тем, что они могут изменять человека — и желательно в лучшую сторону.
