0
В жизни Андрея Марченко есть несколько особо важных дат — День железнодорожника, ведь он 38 лет работает в сервисном депо Карасука, и 15 февраля
В День вывода войск из Афганистана каждый, кто работает с Андреем Вениаминовичем, готов без разговоров его подменить. Потому что 15 февраля Марченко идет к БТР в городском парке в Карасуке, чтобы встретиться с такими же, как он, «шурави».
Андрей Марченко, молодой карасучанин со славгородскими корнями, после школы устроился в депо слесарем. Его хорошо знали, точнее, знали его отца, поэтому авансом доверяли. Но узнать все тонкости работы в цехе подъемочного ремонта парню тогда не довелось — призвали в армию. Проводы, учебка и служба в войсках ВВС на границе с Афганистаном — в Кушке.
«И страх был, и злость, и обида»
Армейские будни были похожи один на другой: изучение устава, строевая и физическая подготовка, а потом прием грузов из Афганистана. Из зоны военных действий приходили машины с поврежденными и старыми авиационными запчастями, их меняли на новые и отправляли на линию обороны. Потом часть расформировали и передислоцировали в Ташкент.
Однажды, после завтрака, рота, как всегда, встала на построение. Старшина зачитал десять фамилий, среди них и Марченко, солдаты получили вещи, по приказу сели в УАЗ. На аэродроме Ташкента уже собралось много солдат из разных частей. Построение. Офицер из штаба округа громко произнес: «Поздравляю, вы летите выполнять интернациональный долг в Демократическую Республику Афганистан».
— Только тогда нам стало понятно, что происходит, — вспоминает Андрей Марченко. — Это было так неожиданно. Наш водитель еще не уехал, в его блокноте мы написали по несколько строк домой, он отправил наши письма. «Улетаю служить в Афганистан. Адрес сообщу». Оно у меня до сих пор хранится. Казалось, молодые, море по колено, но из-за неизвестности тревожно было на душе.
Самолет приземлился в аэропорту Кабула. Неприветливо встретил афганский март: холод, дождь, ветер, грязь, а кругом только горы. Их домом на восемь месяцев стала казарма-землянка с окнами-амбразурами.
Андрея распределили в отдельный батальон материального обеспечения штаба тыла 40-й армии, задачей которого было поставлять запасные части и боеприпасы для авиационной техники. Две роты, в каждой по 40 машин, возили грузы в Союз, а потом — в города Афганистана, где стояли советские войска.
— В голове и хвосте колонны — зенитные установки, 23-миллиметровки. Самые сильные машины шли последними, чтобы в любую минуту прицепить к ним вышедшую из строя технику. Машины мы никогда не бросали. По четыре-пять дней могли быть в пути. Я был в боевом охранении, — рассказывает Андрей Марченко.
Вспоминает одну из неудачных поездок. Колонна поднималась по серпантину. Между скалой и их техникой затесалась афганская «барбухайка», водитель которой в какой-то момент начал резко сталкивать один из грузовиков в пропасть. Тяжелую машину быстро потянуло вниз, она кубарем пронеслась метров пятнадцать и зацепилась за большой камень. «Духи», конечно, далеко уйти не смогли. Солдаты собрали груз, лебедками подняли машину. Этот ЗИЛ в шутку стали называть «кабриолетом»: крышу и борта снесло от ударов о камни.
— В пекле не был, но в дороге обстреливали, ребят теряли. На аэродроме видели «груз 200». И страх был, что скрывать, и злость, и обида. Всего понемногу. В ту минуту хотелось «духам» мстить, — говорит «шурави». — У каждого свое восприятие, но нервы оставил там. А домой хотелось...
Приказ о демобилизации отдали в ноябре. Самолет до Ташкента, потом — поезд до Новосибирска. Ехал с земляком из Ордынского района. Прошлись по столице Сибири, попрощались и разъехались навсегда.
Остался верен профессии
Засиживаться дома не стал. Через пару месяцев пришел в депо. Здесь работали мастером отец и экономистом мама, да и дед — железнодорожник, паровозник. Поэтому профессию не выбирал. Экзаменуя, мужики спрашивали о разном. Например: «Чем отличается диод от тиристора?» Или: «На дороге лежит кусок железа, ты идешь мимо, что с ним будешь делать?» На последний вопрос он не задумываясь ответил: «Подниму и подставлю под угол». Попал в десятку. Специалисты цехов были довольны, отец тоже. Экзамен был сдан.
— Я так волновался, вроде и армия за спиной, но передо мной люди, которые жизнь прожили. А вдруг меня не выберут? — вспоминает Андрей Вениаминович. — Выбрали, так и работаю в депо уже 38 лет.
За эти годы трудился на разных участках цеха, получил высший разряд. Умеет ремонтировать любую электрическую аппаратуру электровозов.
— А что делать, когда работа встает из-за того, что просто детали нет? — рассуждает наш герой. — Что делать? Покрутишь в руках — и в соседний экспериментальный цех. Там столько станков! Выточишь, подгонишь, и не надо ждать.
Под знакомые песни об Афгане встретит Андрей Марченко 15 февраля. Соберутся воины-интернационалисты возле бэтээра, поздравят друг друга, помолчат о тех, кого давно уже нет с ними, вспомнят былое и солдатский юмор — без него, говорят «шурави», тяжело было бы «там», да и сейчас легче вспоминать.
Андрей Вениаминович не любит, когда из него делают героя.
— Как в песне, «а я всего один из вас, меня зовут — рабочий класс». Вышел оттуда без царапины, но боль утраты есть до сих пор. Иногда так хочется туда, в Афган. Кабул, Шинданд, Баграм… Как наш Серега Пантелеев поет: «И вернувшись домой, чтоб не все было забыто, мы захватим с собой по кусочку лазурита».
