0
Не бывает бывших журналистов «Советской Сибири». О том, какой была редакция в 60-е годы
Тамара Писецкая — это имя знают читатели «Советской Сибири» со стажем. Известная новосибирская журналистка работала в штате газеты 13 лет и столько же была связана с нею творчески, являясь секретарем правления Новосибирской областной организации Союза журналистов СССР.
Корреспонденты «Советской Сибири» побывали в гостях у своей знаменитой коллеги, которая продолжает жить в Новосибирске, пишет книги и живо интересуется судьбой нашего общего издания. С Тамарой Ивановной мы поговорили о «Советской Сибири», какой она ей запомнилась.
— Я помню, когда «Советской Сибири» исполнилось 50 лет, — рассказывает Тамара Петрова (Писецкая — это ее девичья фамилия и литературный псевдоним). — Это был 1969 год, и, готовясь к юбилею, мы листали подшивки предыдущих лет. На заре своей жизни «Советская Сибирь» была краевым изданием, поле деятельности ее авторов простиралось от Тюмени до Байкала, а подписчики говорили на разных языках. Представляете, у газеты был свой самолет, собственные корреспонденты за рубежом, с ней сотрудничали рабочие газеты Англии и Франции. Каждый номер «Советской Сибири» был своеобразным окном в большой мир, дыхание того удивительного времени несли даже самые маленькие заметки. И вот минуло еще пятьдесят лет. Трудно поверить, что настал этот день. Потому что я помню, как мы тогда шутили: «А вот когда газете будет сто лет, то мы…» Казалось, это какое-то невероятно далекое будущее. Не все дожили до этого юбилея. А газета дожила.
Гонорар за… переживания
В коллектив «Советской Сибири» Тамара Писецкая влилась в 1960 году, когда приехала на практику студенткой факультета журналистики МГУ. Редактором газеты тогда был Николай Алексеевич Трубицын. Юное создание так пришлось по душе всему коллективу, что по заявке редактора новоиспеченную журналистку после защиты диплома распределили в «Совсибирь». Здесь и началась ее профессиональная биография.
— С радостью я входила в дом на Советской, 6, где каждый день рождался новый выпуск газеты, где трудились ее рыцари, — улыбается Тамара Ивановна. — Спорили, спешили сдать материал в номер, звонили во все районы области, играли в шахматы, мотались по командировкам. Этот дом, от типографских цехов и до верхних апартаментов ТАСС, стал мне родным. Много лет спустя я посвятила ему стихи, которые начинались так:
Я верю, мы еще не раз войдем —
С Коммунистической или с угла
Советской —
В пропитанный дыханием наш дом,
Который уж не оторвать от сердца.
Здесь сутками стучали аппараты ТАСС,
С машин печатных тиражи слетали.
И каждый номер важным был для нас:
Нам верили, нас ждали и читали…
Как вспоминает наша собеседница, немало материалов присылали читатели — инженеры, рабочие, ученые, студенты. Но много было и таких публикаций, которые журналисты писали от имени жителей города и области, выслушивая их жалобы, предложения, критику. Готовые статьи корреспонденты отдавали им на подпись, а затем им же отправляли гонорар. За ценные мысли, за переживания…
— В своих статьях мы могли писать и о хорошем, и о плохом, не оглядываясь ни на обком, ни на горком. Если ты честно написал, то не придерешься, и за это никого не карали. Тогда журналистика была действительно свободной, — убеждена Тамара Ивановна.
Ошеломленный новосибирцами де Голль
В 1966 году, 16 июня, Совет министров СССР исключил Новосибирск из списка закрытых городов. А уже 23 июня к нам пожаловал высокий в буквальном и политическом смысле гость — президент Франции Шарль де Голль.
— Он посетил Академгородок, побывал на «Сибэлектротяжмаше», восхитился нашим Оперным театром и шедевром Крячкова — городским торговым корпусом, сегодня известным новосибирцам как краеведческий музей, — рассказывает Тамара Ивановна. — Он был ошеломлен толпами горожан, встречающих его на улицах. После де Голля в наш город приехал генеральный секретарь компартии США Гэс Холл с целой делегацией. С каждым годом гостей становилось все больше, таинственная Сибирь манила многих.
По словам журналистки, в 70–80-е годы в Новосибирск приезжали многочисленные иностранные делегации. И не верили всему, что им здесь говорили.
— Пропаганда в их странах работала в свою пользу, на Советский Союз лили грязь, — говорит Тамара Ивановна. — Главная их мысль была — что здесь все плохо. Но они видели совершенно другую жизнь, не ту, о которой им рассказывали их газеты.
Несмотря на настороженность зарубежных гостей, принимали их душевно, по-сибирски гостеприимно. Возили по области, приглашали на заводы и в НИИ, устраивали отдых на природе, организовывали культурную программу.
— Больше всего их поражали и удивляли сибирские территории, природные ресурсы и культура города, — говорит Тамара Ивановна. — Когда мы приглашали гостей на балет, они были поражены не только архитектурой здания театра, но и высоким мастерством артистов в Сибири.
«А вы не знаете Писецкую?»
Много ярких страниц в жизни Тамары Ивановны связаны с профессией. Однажды в редакцию пришло письмо от семьи Палатовых. Оно было полно радости: «Наша дочь будет жить!» Радость в эту семью вернули прекрасные люди — профессор Надежда Николаевна Прутовых и хирург Лариса Ивановна Счастливцева. Они сделали сложнейшую операцию девочке, которой было всего три дня от роду!
— Письмо позвало меня за собой, и я оказалась в специализированной детской больнице № 23, где дорогое современное оборудование покупали… в складчину. Свои деньги к бюджету медиков добавляли еще «Сибэлектротяжмаш», завод имени Ефремова и завод электротермического оборудования, а инженеры и рабочие завода имени Чкалова по заявке профессора Прутовых сделали специальные инструменты, которыми можно было прооперировать младенца, — рассказывает журналист. — Очерк вышел в «Советской Сибири» 18 июня 1972 года, а через пять лет я провожала делегацию японских журналистов в аэропорту и в комнате интуриста должна была отметиться в журнале буфета. Написала: «Петрова. Союз журналистов». И вдруг слышу: «А вы не знаете такую журналистку — Писецкую?» Я ответила: «Это моя девичья фамилия». Незнакомая буфетчица бросилась ко мне с объятиями: «А я Таня Палатова, вы про нашу дочку в газете…» Увидев это, японцы попросили рассказать историю и все переспрашивали: «Три дня?! Такая операция?!»
Тамара Ивановна Писецкая-Петрова признается: это было счастье — работать в газете в те годы.
— Мы ощущали себя на службе — очень нужной, очень ответственной. Журналистское слово было острым оружием, которое помогало решать экономические, социальные, культурные задачи. И «Советская Сибирь» не изменила себе. Целый век добросовестно вела летопись нашей жизни, сохранив свое имя, которое так много значит. И на этом длинном пути есть и мои вешки тоже.
