18
Александр АНДРЕЕВ, заслуженный работник культуры РФ, руководитель коллектива художественной самодеятельности, 80 лет
У нас вся семья была музыкальная. В послевоенные годы слушали любимые романсы и песни по радио, которое висело на стене, — большая черная тарелка. Такие тарелки сняли, наверное, только в 60-х. Для послевоенного времени это было чудо.
Какая чистота была в этих песнях! То, что пелось тогда, до сих пор помнят мое поколение и люди чуть помладше. Шульженко, Виноградов, Козин…
Нас немного иначе воспитывали. Сейчас некоторые родители приходят в школу и возмущаются, почему их дочь заставляют парты мыть. А раньше мы с удовольствием делали это сами. Зачем будет убирать класс тетя какая-то? По-моему, то, что ты сам сделал, — прекрасно! Учителя именно на это настраивали.
После того как я окончил техническое училище № 19, меня направили в девятый цех «Сибсельмаша». Сначала работал слесарем-ремонтником, потом технологом, мастером, старшим мастером. Но параллельно с производством занимался еще и музыкой. Я пришел в коллектив, где традиционно была большая самодеятельность. Областной заключительный смотр проходил в оперном театре, и хор нашего цеха занял первое место. Как обед — мы в красный уголок. Это у нас было такое правило. Все свободное время посвящали музыке. Казалось бы, технари, но такие люди подобрались! Понимаете? Вспоминаю и думаю: точно меня звезда какая-то привела именно в этот коллектив.
С годами старшее поколение отошло от самодеятельности: мол, мы уже отпели, отыграли. Тогда я начал приглашать в красный уголок молодых. Цех покупал гитары. Наши номера стали брать в ДК имени Клары Цеткин и включать в концерты.
От двадцати до тридцати лет — это, по-моему, самый цветущий возраст. У молодежи того времени был почему-то интерес к театрам, концертам. По пятницам мы, цеховские, ребята заводские, собирали рюкзаки и уезжали в походы, на речку Издревую. Вечером у костра — то гитара, то баян до полуночи. Потом целую неделю вспоминали, что мы там «творили», в хорошем смысле.
Сейчас молодые люди совершенно другие. Стою однажды в троллейбусе. Заходят двое молодых парней и две девушки. Пока заходили, разговаривали. Зашли — вытащили гаджеты, и все. Никаких разговоров.
Я далек от компьютерной техники, но порой мне не хватает навыков обращения с ней. Купил ноутбук, и вроде бы надо его освоить. Ведь в Интернете есть минусовки, песни. Звоню внукам, знакомым и прошу: поищите! Может, поэтому молодежь постоянно в Интернете. Тоже что-то ищет.
У меня на тумбочке около дивана — поэтические сборники. Тютчев, Фет, Пушкин. Выбираю по настроению. Или сборник романсов, от Жуковского до Блока. Золотой век — это чудо! Столько композиторов, поэтов и писателей дал практически в одно время. Поражаюсь: как же так? Когда же еще случится, что земля родит таких великих людей и что их будет столько!
У меня сад недалеко от дома, через речку. Огород, мастерская. Большая комната, где мы с друзьями встречаемся: одна компания, потом другая — пришла моя самодеятельность! Пять лет я руковожу вокальной группой «Калейдоскоп». А до этого десять лет занимался коллективом «Поющие сердца». В нашей команде каждый солист — один из лучших в городе.
Музыка и работа с деревом — еще одно мое любимое занятие — настолько увлекают меня, что иногда мечусь, как между двух огней. Бывает, занимаюсь дома, репетирую и думаю: «У меня заготовка, что я с ней сделаю?» Объемная резьба, корнепластика, точеные маленькие кувшинчики, коллажи, резные панно… Люблю работать в разных планах.
За одним кленом я долго следил, как он рос на соседнем огороде: ствол дерева, посередине — кап. Думаю, когда-нибудь уберут этот клен и сожгут. Попросил у соседа разрешения срезать и такие столешницы из этого клена сделал — руками не обхватишь. Капы, наросты на кленах — у них внутри такая текстура красивая! Как перламутр. Снаружи шишка, но внутри, когда срежешь, получаются точечки темные. Это спящие почки, скрытые под слоем коры. Начинают расти и там остаются.
Из инструментов у меня в ходу три-четыре дрели, электрические рубанки… К дому я пристроил веранду. Там у меня «полуфабрикаты» — полуготовые вещи — расставлены. Все, что готово, уношу домой. Иногда продаю что-то, если приспичит или знакомые попросят. И то скрепя сердце, с трудом. Вкладываешь душу в каждую вещь, а потом — отдать ее?
Деньги пролетят, они ни к чему. То есть деньги, конечно, всегда нужны, но есть нечто более ценное. У меня выставки хорошие бывают! Так, в Городском центре изобразительных искусств мне дали огромный зал. А меня ведь многие знают — и по заводу «Сибсельмаш», и по дереву, и по самодеятельности. Пришли все, кого я пригласил. Столько было народу! Боялись, что вешалок в гардеробе не хватит.
Когда я болел, всегда думал о делах: о дереве, о заготовках, которые у меня остались, о романсах, которые не спеты. Чем человек занимается, тем он и держится. От творчества отказаться — как крылья обрубить.
