6
Как обитатели двухэтажки прощаются с опасным и… дорогим прошлым благодаря программе расселения ветхого и аварийного жилья
Жить в ветхом доме — дорогого стоит. Причем в прямом смысле слова. Обитатели двухэтажного многоквартирника в Ленинском районе, в 15 минутах ходьбы от площади Маркса, поделились с нами радостью: совсем скоро они переедут в другую квартиру, где будут «ностальгировать» по прошлому без риска для жизни и своего кошелька.
В глубине старого жилмассива на улице Римского-Корсакова есть несколько переулков, существовать которым осталось недолго. В перспективе здесь поднимутся высотки, а пока царствует еще тот «колоритный» дух: надтреснутые серые фасады, клумбы у заваливающихся крылечек, углярки-сараи, голубятня…
В одном из многоквартирников мы встретились с семьей, уже второй месяц пакующей коробки с пожитками. Время переезда растянулось из-за ремонта на новом месте жительства. Часть вещей уже перевезена.
Шагнули в подъезд каркасно-засыпного дома и оказались в далеком прошлом. Оживают под ногами деревянные лестницы, под скрип которых, кажется, покачиваются и старые почтовые ящики.
Нас встречает Ольга Гузенко, хозяйка трешки. Она живет в этом доме с детства. Теперь у нее уже своя семья, двое детей. Вот наконец выбирается из всей этой ветхости — спасибо программе по переселению. Ольга рассказала, что ее родители въехали в дом в 4-м переулке Римского-Корсакова, 10, в 1983 году.
Сами реконструировали
— Папа работал во втором монтажном управлении, ему выделили трехкомнатную, а до этого семья занимала комнату в коммуналке, но тот период я не помню, мы с братом были еще совсем маленькими, — рассказывает наша собеседница.
Мама Ольги — Наталья Станиславовна Травникова добавляет, что дочь росла болезненной, были проблемы с легкими, поэтому, когда получили просторную, 54 квадратных метра, трехкомнатную квартиру, несказанно обрадовались. Кто тогда из них смотрел на качество дома, который вроде строили еще немецкие военнопленные в качестве временного жилья. Сначала квартиры эти отапливались печами, о которых напоминают дымоходы на крыше да черные от времени сараи-углярки и дровники во дворе. Изначально и удобства были на улице. Спустя годы печки демонтировали сами жильцы, установили в квартирах батареи центрального отопления, ванны и унитазы.
— В кухне стояла огромная добротная варочная печь, — вспоминает Наталья Станиславовна. — Когда мы заехали, отопление в нашей квартире уже было центральное, а вот соседи еще топили печи. Мы ходили в гости полюбопытствовать. Водопровод и канализация тоже уже были. Правда, ванну мы сами устанавливали. В то время те, кто жил в старых домах, самостоятельно реконструировали жилье. Сами туалеты пристраивали — кто-то хоть маленький, но с отдельным входом, а кто-то из кухни прорубал.
То есть, в сущности, жилье пригодным для существования в городском понимании сделали сами жильцы. Но пришло время, когда все эти «новации» вышли боком.
Жить тут опасно и дорого
Из-за самодельных водопровода и канализации, не предусматривающих возможность установки счетчиков, платить приходится за каждого проживающего «по среднему». В итоге за коммуналку «влетают» внушительные суммы.
— У нас только холодной воды «по среднему» выходит 25 кубов в месяц. Конечно, мы не используем такое количество, — говорит Ольга. — Но это не самое страшное. Жить в аварийном доме небезопасно. У нас уже и потолок обваливался. Если бы не шиферная крыша, то мы бы из квартиры могли видеть звезды. Местные «управляшки» брать на обслуживание аварийное жилье отказались.
Дом повесили на УК в городе Оби, с которой жильцы общаются только дистанционно. Последнее время все их течи по стенам и дырки в полу коммунальщиков вообще не волнуют. Еще раньше помогал городской депутат на округе — отремонтировать провалившуюся крышу, отсыпать дорогу, то сейчас одна надежда — на скорый переезд.
— Так что, когда застройщик стал предлагать варианты переезда, мы не тянули с выбором. Мы ждали этого момента долго и радуемся, наверное, не меньше родителей, которые эту трешку получали почти сорок лет назад, — улыбается Ольга.
Она вспоминает, как сначала сами обивали пороги инстанций — прокуратуры, городской администрации. Бесполезно. Наконец в 2014 году межведомственная комиссия признала дом аварийным и подлежащим сносу. В 2016-м вышло постановление мэра о развитии застроенной территории в пределах четвертого и пятого переулков Римского-Корсакова. Реальное же движение началось, когда правительство Новосибирской области подписало с Фондом содействия реформированию ЖКХ договор о финансовой поддержке переселения граждан из аварийного жилья. В 2019 году, в октябре, дом, где живет Ольга с семьей, попал в перечень 90 МКД, которые должны расселить и снести до 2023 года. Состоялся публичный аукцион, его выиграла одна из компаний-застройщиков. Заключен договор с мэрией, началось расселение. Часть квартир в 4-м переулке Римского-Корсакова уже опустела.
Выбор был, и какой!
Квартира, которую занимает Ольга Гузенко с семьей, кстати, так и осталась в муниципальной собственности. Поэтому семья не может рассчитывать на денежную компенсацию, только на переселение. В соответствии с Жилищным кодексом предоставляемое жилье должно отвечать всем санитарно-техническим нормам, иметь такой же типаж помещения и площадь не меньше той, что переселенцы занимали ранее, а износ дома не может превышать 40 процентов.
Риелтор предложил Гузенко семь вариантов, все в Ленинском районе — на улицах Степной, Немировича-Данченко, Троллейной.
Среди них были квартиры как после бомбежки, где-то унитаз отсутствовал или вообще не было никакой сантехники. Дома предлагались разные — панельные и кирпичные, но все сданные в эксплуатацию еще в XX веке.
— Нам сказали, что если хотим въехать в новостройку, то ждать неизвестно сколько и неизвестно, где поселят — может, вообще на краю города, — говорит Ольга.
Она выбрала предложенную квартиру в пятиэтажной панельке на Станиславском жилмассиве. Эта трешка даже выигрывает по квадратуре (плюс четыре метра!), но проигрывает по планировке. Ни кухонный гарнитур, ни прочая мебель уже не встраивается в новые габариты. Но это, наверное, мелочи жизни, новоселы рады, все наладится. А ремонт — их собственное решение. Ольга говорит, что в квартиру, в принципе, можно было заехать сразу, состояние жилья позволяло.
Рядом вполне развитая инфраструктура, есть школы и садики. И до работы долго добираться не придется. Опять же, близко к родным местам. Жалко расставаться с соседями, с которыми за эти сорок лет породнились. «Вместе свадьбы праздновали, провожали в последний путь…» Прямо как в песне «Городок», только вернуться в родной двор скоро у Ольги не получится. Старое жилье уходит в историю. Со всеми своими колоритными углярками, «поющими» трухлявыми лестницами и сложной системой взаимоотношений с коммунальными службами. Уходит — туда ему и дорога!
